Здание государственного цирка в Курске на 2000 посадочных мест было построено в 1971 году, за четверть века его посетили 12 миллионов зрителей. Ровно 10 лет назад город цирка ли?ился. Он горел дважды, по одной и той же причине. Загадка кроется в конструкции арены. Резиновое покрытие на бензиновой основе клеится в несколько слоев. Бензин испаряется, и любая искра может привести к возгоранию. Так произо?ло и в 1990 году во время ремонта.
Тогда, вспоминают главный пожарный инспектор по Курской области Алексей Качикин и зам директора цирка ?горь Со?ников, пожар удалось вовремя поту?ить. “Второй раз также производились работы на арене, опять же клеилась эта резиновая основа, а кому-то просто захотелось зайти с сигаретой”, – говорит Качикин.
За 10 лет жизни на пепелище цирк на возрождение получил 10 миллионов рублей. На эти деньги удавалось только латать мелкие дыры. Под воздействием атмосферных осадков несущие конструкции купольной части и зрительного зала продолжали ру?иться. После долгих переговоров и просьб властей курского региона, агентство по культуре и кинематографии одобрило проектно-сметную документацию, из федерации должны перечислить 20 миллионов рублей. Осенью за счет средств Курской области была проведена детальная техническая экспертиза здания. Вывод специалистов – ремонт проводить можно.
“Колосники, которые появились после пожара, были вновь смонтированы, была изготовлена новая световая галерея. На сегодня по новой технологии сконструирована и боль?ая часть кровли”, – отметил Со?ников.
До конца года в курском цирке должны завер?иться работы по демонтажу витражных рам с последующим остеклением второго этажа. На следующий запланирована замена купольной части.
Радио “Сейм”
18 декабря 2006
Сегодня любимому клоуну страны и одному из самых знаменитых актеров Юрию Никулину исполнилось бы 85. Уже почти десять лет мы живем без него. Сме?ной на манеже, комичный на экране… А каким же он был в жизни?
Этот материал мы подготовили задолго до памятной даты. Вдова Юрия Владимировича Татьяна Николаевна и сын Максим рассказывают “МК” о неизвестном Никулине.
Максим: “Я был обделен его любовью”
Максим, жить с человеком, постоянно находящимся под пристальным вниманием общественности, нелегко, особенно детям. Вы ощущали это на собственном примере?
М.Н.: С одной стороны, я рос обычным ребенком: ходил в ?колу, встречался с друзьями, с другой же — я всегда чувствовал на себе взгляды окружающих. Я знал, что любая моя опло?ность могла выйти отцу боком. Постоянный самоконтроль: не дай бог сделать что-то не так. Ужасно угнетающее ощущение. Я был, кстати, не одинок. Со мной в ?коле учился мальчик, у которого была схожая ситуация: его отец был известным полярником. Мы оба плохо учились, нас постоянно вызывали к завучу, то и дело учителя грозились, что нажалуются на нас папам. Наверное, поэтому между нами всегда была какая-то мрачная солидарность: мы понимали весь груз ответственности, но поделать с этим грузом ничего не могли.
Татьяна Николаевна, вы всегда говорили о муже как о примерном семьянине. ?нтересно, а как Юрий Владимирович относился к детям?
Т.Н.: К разным по-разному. Грудных Юра не любил: они не представляли для него интереса. Но он очень любил возиться с детьми, когда они начинали соображать. Юра рассказывал им истории, рисовал с ними. Он был очень талантливым человеком: и стихи писал, и музыку, которую потом крали другие композиторы и выдавали за свою.
А Максима он в младенчестве тоже не любил?
Т.Н.: Любил, конечно, он же его сын. Но публично свою любовь муж никогда не проявлял. Когда я рожала, Юры не было в Москве. Но он честно делил со мной все трудности младенческого возраста Макса. Когда сын не спал по ночам или рано просыпался, Юра всегда был готов помочь. У нас с ним было посменное дежурство. Хотя, конечно, много помогала и моя мама. Она практически и воспитала Макса.
Вы были молодой, успе?ной парой. Почему же остановились на одном ребенке?
Т.Н.: Работа.
Но желание было?
Т.Н.: Мы думали… Я всегда была очень худенькой, поэтому в кино мне доставались роли мальчи?ек. А после родов я набрала почти двадцать килограммов, и скинуть их стоило очень боль?их трудов. Трудно было ре?иться на такой подвиг второй раз.
Максим, как складывались ва?и отно?ения с отцом? Вы его, наверное, боготворили…
М.Н.: Знаете, это сложный вопрос. Отец был влиятельным человеком и многим помогал. Он мог выбить московскую квартиру или прописку для совер?енно малознакомого человека. Но я был последним, для кого он что-либо делал. Сначала меня это обижало, потом привык. Не думаю, что он меня не любил, просто всегда был кто-то, кто боль?е нуждался в его заботе, нежели его родной сын. Во всяком случае, моему отцу именно так и казалось.
Значит, отец вам никак не помогал… А знаменитая фамилия? Ей вы пользовались?
М.Н.: Да уж… Фамилия помогала, и немало. В основном, конечно, она действовала на ГА?. Я рань?е часто нару?ал правила, особенно любил скорость превы?ать, но гаи?ники меня отпускали. Смотрели на права, видели “Никулин”, спра?ивали: “Сын? Ну ладно, поезжай”.
Татьяна: “Юрины анекдоты порой выводили меня из себя”
Максим, ва?им первым опытом в кино стал фильм Леонида Гайдая “Бриллиантовая рука”. Но боль?е вы в кино не снимались. Не понравилось?
М.Н.: Честно говоря, я никогда не хотел быть артистом. Тем более вся моя роль в “Бриллиантовой руке” заключалась в том, что десять дублей подряд Андрей Миронов бил меня ногой по заднице! Радости особой мне это, скажем прямо, не доставляло. На этот эпизод Гайдай взял меня без какого-либо кастинга, без проб. Просто я постоянно болтался у него под ногами… Единственное, что привлекало меня на съемках, это атмосфера, великолепный актерский состав и, конечно же, сам Леонид ?ович. Он был потрясающим человеком. Я не знаю других режиссеров, которые бы творили двадцать четыре часа в сутки! Я не преувеличиваю. Гайдай с отцом собирались по вечерам за бокальчиком-другим… и переписывали сцены на следующий день. Получалось практически новое произведение!
? часто они с Гайдаем так “переписывались”?
М.Н.: Да они постоянно у нас собирались! Помню, был у нас злобный спаниель по кличке Лорд, который перекусал практически всю семью. Не трогал он только отца и Леонида ?овича. Когда Гайдай сильно выпивал, он залезал к Лорду под стол и выволакивал его оттуда за лапы… Однажды Гайдай залез в клетку с медведем. Произо?ло это на Кавказе, в ресторане “Медвежий угол”, во время съемок “Кавказской пленницы”. Местные жители ре?или пригласить съемочную группу в луч?ее “горское” заведение. Там совсем нетрезвый Гайдай взял ?ампур с ?а?лыком, по?ел в клетку к медведю… и, тыкая в него ?ампуром с криками “Жри давай!”, попытался накормить зверя. Стоит ли говорить, что все враз протрезвели. Самое удивительное, что медведь не то что не покусал режиссера, а наоборот, струсив, забился в угол.
Родители часто собирались у вас дома с друзьями?
М.Н.: Когда родители бывали в Москве, дома постоянно толклись какие-то люди. Мы тогда жили в коммуналке, так что приходилось ютиться в одной комнате. К нам приходили Рубанский, Евту?енко, Баталов. Однажды ночью к нам завалились отец, Евту?енко и еще один их приятель. Все трое — в ноль. Шум подняли стра?ный. В тот вечер газета “Правда” впервые опубликовала стихи Евту?енко — сие означало, что страна наконец признала его поэтом… Вот такие посиделки случались в на?ей коммуналке. Потом, слава богу, мы переехали в дом на Боль?ой Бронной, который строился для творческой интеллигенции. Соседи были прекрасные — Плучек, Рихтер, который занимал сразу две квартиры… У Рихтера была даже специальная звукоизоляция, чтоб не ме?ать соседям, когда он репетировал. А в соседней с ним квартире жил Владиславлев, тогда ректор Губкинского института, и его жена Карина Лисициан. Она все рассказывала, как слу?ает Рихтера, сидя в туалете, где была смежная вентиляция. А Плучек все время менял унитазы, которые у него почему-то лопались.
Татьяна Николаевна, и как вы реагировали на загулы супруга?
Т.Н.: Спокойно. А почему нет? Да, друзья собирались у нас часто, но достаточно узким кругом. Сидели мы ?умно, долго… Юре нравилось проводить время с теми, кто ему близок, кого он понимал. Он очень любил петь и рассказывать анекдоты, а для этого не нужна боль?ая аудитория.
Я запомнила Никулина как очень жизнерадостного и активного человека. Будучи уже немолодым, он постоянно участвовал во всевозможных ?оу, передачах, концертах. Дома?ние посиделки тоже продолжались до последнего?
Т.Н.: Нет. В какой-то момент я поняла, что Юра стал уставать. Ему было нелегко. Он старался со всеми быть приветливым, открытым, старался ?утить. У него в офисе постоянно были люди, Юра никогда никому не отказывал. Но я-то знаю, что где-то в середине рабочего дня он тихонечко уединялся в кабинете, чтобы поспать пару часов. Мы перестали собираться дома с друзьями, потому что все мы были уже пожилыми людьми и жили в разных концах Москвы. Трудно стало друг до друга добираться. Сил не оставалось, даже чтоб вдвоем с Юрой по улице прогуляться, какие уж там посиделки…
Даже играя в серьезных, не комедийных фильмах, Юрий Владимирович все равно не терял своего образа “грустного клоуна”. Он и дома не выходил из этого образа?
М.Н.: У отца это клоунство было врожденным. Он никогда не менял стиля поведения, говорил одним языком и с министром, и с танкистом, и с дворником. Эта искренность чувствовалась и подкупала людей…
Т.Н.: В детстве с Никулиным произо?ел один случай. Юра рассказывал: “Я помню, отец повел меня в цирк. После представления мы за?ли в буфет, где в тот момент ужинал клоун. Я встал рядом, ожидая, чего же такого интересного он сделает. Клоун ничего не делал, а только жевал свою сосиску. Но я почему-то все равно стал смеяться. Клоун посмотрел на меня и гаркнул: “?ди отсюда!”. Расстроенный, я подо?ел к отцу. Отец сказал мне: “Он сейчас не клоун, а человек, устав?ий после работы”. Тот случай сильно повлиял на Юру. Даже если он безумно уставал, он старался не забывать, что он клоун и люди ждут от него улыбки.
Сознайтесь, вы не уставали от этой непрекращающейся клоунады? Я думаю, что, приходя домой после работы, вы прежде всего хотели найти там любящего мужа, а не ходячий сборник анекдотов?
Т.Н.: Не могу сказать, чтоб я особо от этого уставала. Хотя, конечно, его анекдоты иногда выводили меня из себя: нелегко по двадцать пять раз на дню выслу?ивать одну и ту же ?утку и стараться над ней смеяться. Юра был очень коммуникабельным. Люди тянулись к нему, а он, в свою очередь, не мог без общения. Когда в отпуск или на праздники мы уезжали на дачу, то уже на третий день Юра начинал томиться: без конца звонил по телефону. А на четвертый день он просто не выдерживал и уезжал в цирк. Боль?е всего на свете Юра не любил оставаться один. Я бы даже сказала… он катастрофически боялся одиночества.
Юрий Владимирович был и остается народным артистом. Как говорил в свое время Радзинский, “его любили даже эскимосы”. Но имела ли эта любовь, как сейчас принято говорить, фанатичный характер?
Т.Н.: Фанатизма не было. Его просто любили…
А как насчет женщин? Поклонницы в подъезде караулили?
Т.Н.: А у него их не было. Я думаю, причиной тому — его роли. Он ведь всегда был клоуном, а не секс-символом.
Максим: “Я в цирк попал случайно”
Максим, насколько мне известно, вы по образованию журналист. Но по специальности не работаете. Что-то не заладилось?
М.Н.: Когда я заканчивал ?колу не знал, куда поступать, и один знакомый посоветовал: “Если не знае?ь, куда идти, иди на журфак”. Потом я стал работать по специальности, и мне понравилось. Начинал я в “МК” — два года отработал корреспондентом. Потом меня сократили, и я у?ел на радио “Маяк”, на должность млад?его редактора отдела экономической информации. Потом я был комментатором на Первом канале. Но меня отстранили от работы на телевидении за то, что во время операции “Буря в пустыне” я привел на эфир арабского журналиста.
Как же вы оказались на должности директора “папиного” цирка?
М.Н.: Случайно. Тогда случилась трагедия: убили замдиректора цирка Михаила Седова. Я предложил отцу помощь. Сначала работал на волонтерских началах, без оклада. Потом, когда потерял работу на ТВ, остался в цирке на постоянной основе.
P. S. — Каким вы запомнили Юрия Владимировича?
Т.Н.: Юра сидит на даче; голый по пояс; в подтяжках… и раскладывает пасьянс. Это было его любимым занятием, особенно в последние годы жизни…
“Московский Комсомолец” – Алина КЕШОКОВА
18 декабря 2006
В своe время его не брали ни в один театральный вуз, а спустя годы говорили, что такие таланты рождаются раз в сто лет. Кто-то о?ибся, когда сказал, что незаменимых людей нет. Близкие Никулина ?утят, что кто-то промахнулся, когда нeс ме?ок с талантом для многих, а высыпал весь на Никулина. Кто-то прогадал, когда счел его недостаточно красивым для кино. Он и на войне улыбался – не умел иначе. ? все же Никулин, рожденный сме?ить, несерьeзным быть не мог. На экране – прощелыга, выпивоха, балбес. Его и пригла?али только на такие роли – простачков в непростом положении. Не ре?ались комедийного актера в драматического гримировать. Хотя потом говорили, что только комик мог заставить так плакать. “Чучело”, “Ко мне, Мухтар”, “Двадцать дней без войны”, “Они сражались за Родину”. Полвека на арене в любом жанре без второстепенных ролей. Популярность была о?еломительная. Никулин не любил обедать один – только с коллегами. Но после “Бриллиантовой руки” и “Операции Ы” не мог выйти из гримерки – вся страна мечтала оказаться с ним за одним столом или хотя бы в одном зале. Про цирк Никулин говорил так: “Он должен радовать, удивлять и немного пугать”. На Цветном бульваре по сей день строго следуют этому принципу.
Говорят, только тогда происходящее на арене будет заразным, как и смех – заразительным. Он простился с цирком перед 60-м днем рождения. Последний раз вы?ел на манеж в Твери – там начинал. Уехал почти никому не сказав и долго не мог понять, зачем приехали друзья – не считал событием. А после представления почти полу?епотом объяснял журналистке Галине Кожуховой: “Это так стыдно – мужчине красить волосы, а я их кра?у, потому что клоун не должен быть жалким, так вот с этого дня я перестаю красить волосы, так что ты, девочка моя, в следующий раз увиди?ь меня другим, красивым мужчиной”. Красивый клоун ре?ил стать просто директором. Он и сегодня в цирке. На полках в его кабинете – клоуны. Коллекция, которую он не собирал, но берeг и других просил – берегите клоунов!
“Первый канал”
18 декабря 2006
18 декабря родился знаменитый клоун и мим Джозеф Гримальди. Он блистал на луч?их сценах – в театрах «Друдри-лейн» и «Ковент-гарден». Артист появился на свет в 1778 году, и спустя уже 2 года впервые вы?ел на подмостки. В детстве он изображал карликов в пантомимах, позднее с успехом сыграл роль клоуна, а даль?е создал даже целое направление в клоунаде, сочетая буффонаду и драму. Став самым популярным комическим певцом, танцором и акробатом своего времени Джозеф Гримальди оставил сцену и передал сыну по наследству не средства, а средство заработка – то есть свои роли в пантомимах «Ковент-Гардена». Кстати, двухтомные мемуары артиста вы?ли в 1838-м, после смерти автора и под редакцией Чарльза Диккенса.
Сегодня же мы можем отметить круглую дату со дня рождения на?его клоуна и драматического артиста – Юрий Владимирович Никулин появился на свет 18 декабря 1921 года.
Всеобщую любовь к Юрию Никулину, переходящую из поколения в поколение, охраняет не только комедии Гайдая или повторы передачи «Белый попугай». «В действительности все выглядит иначе, чем на самом деле». Не зря это изречение польского философа Станислава Ежи Леца Юрий Владимирович особенно любил. Конечно, чувство юмора было у него врожденным, но какое счастье для нас, что Лев Кулиджанов для фильма «Когда деревья были боль?ими» первым разглядел в Никулине драматического артиста. Его персонажи могли быть нелепыми, глупыми, трогательными, но никогда они не были по?лыми. Потому в фильме Алексея Германа «Двадцать дней без войны» сыгранная Юрием Владимировичем с Людмилой Гурченко история любви является одной из самых нежных и пронзительных в на?ем кино. Безграничный талант и огромный человеческий дар!
К Юрию Владимировичу многие обращались за помощью – он успевал и руководить цирком на Цветном, и устанавливать телефоны, получать квартиры, звания – ни один чиновник не мог отказать Народному артисту. Но для себя он ничего просил. ? если вы до сих пор не знаете, каким был Юрий Владимирович на самом деле, как про?ел всю войну, как любил свою Татьяну Николаевну, сына, внуков, своих коллег клоунов и какого было ему жить с маской клоуна – перечитайте его книгу, написанную в соавторстве с Владимиром Шахиджаняном «Почти серьезно».
По материалам радиостанции “Эхо Москвы”
18 декабря 2006