На границе человеческого
13 сентября 2006
В 1932 году в Голливуде вы?ел в свет фильм Тода Браунинга о цирке. Но он был не жизнеутверждающий и веселый как фильм «Цирк» Александрова – цирк Тода Браунинга являлся мрачной пограничной зоной между миром людей и миром запредельного, нечеловеческого.
«О разлагающем влиянии буржуазного кино не стоит говорить, это совер?енно ясно. ?спользовав все темы сентиментализма, оно начинает демонстрировать физические уродства. В Голливудской студии Метро-Гольдвин-Майер собралась оригинальная труппа для работы над фильмом “Причуды”. В ее составе — Ку-Ку, деву?ка-птица, имеющая боль?ое сходство с аистом; П. Робинзон, человеческий скелет; Марта, родив?аяся с одной рукой, искусная мастерица вязать кружева ногами. Доставлены в студию Шильце, прозванная “голова-?пилька” женщина с нормальным телом, но с необыкновенно маленькой головой, похожей на ?пильку; Ольга — женщина с мужской окладистой бородой; Жозефина-Жозеф, наполовину женщина, наполовину мужчина; сиамские сестры-близнецы Гильтон, карлики, лилипуты». Так в 1932 году в статье «С кем вы, мастера культуры?» писал Максим Горький, вполне справедливо обличая зажрав?уюся буржуазию.
? все же, фильм «Freaks» режиссера Тода Браунинга, который и был приведен пролетарским писателем в качестве одного из примеров упадка современной культуры, вряд ли заслуживает к себе отно?ения как к простому развлечению. (Для нас, свидетелей бессилия сегодня?него Голливуда, это еще очевиднее.) К тому же «freaks» – это не «причуды», а «уроды» (или даже «уродцы»). Экранизация новеллы Тода Роббинса «Шпоры», драма на грани трэ?а, сюжет которой разыгрывается в бродячем цирке, еще очень популярном в первой половине ХХ века. Тогда люди, жаждав?ие зрелищ, приходили посмотреть на силачей, акробатов, ?пагоглотателей и, конечно, на тех, кто невероятно уродлив от природы, на тех, кого и называют «freaks». В центре повествования любовь лилипута Ганса (Гарри Эрлс) к цирковой гимнастке Клеопатре (Ольга Бакланова). Лилипут простоду?ен и богат, он получил боль?ое наследство, а жестокая красавица ре?ает женить его на себе, чтобы потом убить. Однако калеки, отвергнутые и презираемые обществом, тоже имеют тайный «кодекс чести», и они будут жестоко мстить за своего брата, так же жестоко, как Клеопатра и ее любовник Геркулес насмехались над ними…
Особое место в тексте повествования занимает метафора цирка. ?менно здесь сфокусированы многие проблемы, как экзистенциальные, так и общественные. Цирк – это боль?е, чем просто театр. Это уже не зеркало жизни и даже не увеличительное стекло, это всепроникающий рентген. ? это не жизнеутверждающий «Цирк» Александрова – цирк Тода Браунинга является мрачной пограничной зоной между миром людей и миром запредельного, нечеловеческого. Атмосфера паранойи нарастает и сгущается с каждой минутой фильма и достигает апогея в кульминационной сцене свадьбы, когда собрав?иеся за столом freaks поют Клеопатре «Ты одна из нас» и причащают ее ча?ей с вином. Это уже не песня, это гимн бытия, искаженного человеческими страданиями. Эта свадьба и босховское визионерство, и кэрроловское «безумное чаепитие», когда гротеск деформирует саму ткань повествования, нагло выламывается из контекста и кричит прямо над ухом: «Я тут! Ты забыл про меня, но я рядом!»
Совер?енно не случайно этот выдающийся фильм в течение долгого времени был запрещен к показу. ? причина тому не действительно ?окирующее изображение аномалий человеческого тела (это средство, а не цель); причина даже не в наивной вере режиссера в развитие евгеники. «Freaks» – это в первую очередь честное, недвусмысленное, и потому очень жестокое произведение. Браунинг показывает, что норма и ее противоположность – понятия, неразрывно связанные, которые всегда отделяет тонкая грань, и которые могут меняться ролями. ?, в конце концов, уродство далеко не всегда связано с физическим увечьем, зачастую уродство – именно состояние ду?и.
Кирилл Акимкин
Размещено в рубриках: ????????????, ????????, ???????????