Владимир Довейко: “Я никого не повторял!”
16 января 2007
В про?лом народный артист России Владимир Довейко – известный акробат. Сегодня он – постановщик иллюзионного ?оу, аналогов которому нет в мире. 
Владимир Владимирович, вас называют то «русским Копперфильдом», то учеником знаменитого американского иллюзиониста. Насколько это соответствует действительности?
Скажу сразу: никаких секретов мне Дэвид не открывал. Сли?ком дорогое удовольствие – его трюки стоят от 20 тысяч долларов и вы?е. Просто однажды в Штутгарте я посмотрел его ?оу – действительно интересней?ее зрелище, там работают великолепные артисты! А потом заглянул к нему за кулисы. Мы приятно пообщались. Его семья ведь родом из Одессы, их фамилия Коткины. Папа Дэвида прилично говорит по-русски, и сам он немного понимает русский язык. А при встрече я узнал любопытную историю. В 1967 году, когда мы с отцом гастролировали в Америке, в пригороде Лос-Анджелеса на на?ем выступлении побывал маленький Дэвид со своим папой. В труппе работали Юрий Никулин, наездники Тугановы, ?горь Кио – у нас была очень сильная программа. ? после того как Дэвид увидел выступление Кио, ему тоже захотелось сделать крупный аттракцион – прежде он занимался манипуляцией, показывал фокусы.
«Я никого не повторял!»
А вас, в свою очередь, переключиться на иллюзию вдохновило ?оу Копперфильда?
Да нет же! Все получилось совер?енно случайно, мне вообще никогда не нравился этот жанр! Боль?е тридцати лет я посвятил акробатике – все в ней было уже известно, завоевал кучу наград – ну сколько можно заниматься одним и тем же? Стало просто скучно и морально очень тяжело, не жизнь, а полная бессмыслица… ? в середине 90-х я собирался сделать номер с тиграми. Но в Росгосцирке отговорили: «Зачем тебе хищники? Времена непростые, работать с животными – спло?ная морока. Возьмись луч?е за иллюзию, в цирке сейчас нет приличного иллюзионного аттракциона». Две недели раздумывал – все-таки сли?ком неожиданный поворот. А потом мы с ?риной (жена Владимира Довейко. – Е. К.) на?ли ход, идею аттракциона и дали согласие.
Кстати, если не о?ибаюсь, ва?а жена была ассистенткой у ?горя Кио?
Да, она когда-то у него начинала. Потом выступала в номере «Акробаты на ренских колесах» у моей мамы, сделала свой номер с хула-хупами – к слову, он был одним из луч?их в цирке… Но, возвращаясь к ва?ему вопросу, ничего из того, что было у Кио, мы не повторяем.
Все трюки заказывали в Германии – у нас в стране и сейчас не делают трюки такого качества. Стоимость каждого – от 6 до 8 тысяч долларов. Кое-какие идеи почерпнули у Копперфильда. Но до всего доходили своим умом. Смотрели его ?оу по телевизору, пытались понять, как все происходит. Потом немецкий разработчик делал чертежи реквизита, пробовали его на практике, переделывали – на разработку ?оу у?ло четыре года.
В чем секрет крупной иллюзии?
В гибкости тела, всяких хитроумных приспособлениях. ? вообще любая иллюзия строится на ловкости и скорости исполнения. Все же по?ло с древности, от вори?ек! (Смеется.) А родоначальником крупной иллюзии считается Гарри Гудини. Но у него не было цельного ?оу, все как-то отрывочно. Позже Эмиль Теодорович Кио впервые адаптировал эти трюки к цирку, чтобы их можно было смотреть со всех сторон.
Та же задача стояла и передо мной. Дэвид работает на сцене, там намного легче исчезнуть. А в цирке так просто никуда не исчезне?ь. Тем более что люки, которые были у Кио, мы не используем. Сейчас об этом уже можно говорить – он и сам от них в свое время отказался.
«Его величество трюк»
Так в чем же отличие ва?его ?оу от других?
Принципиально иной подход. У всех, будь то Гудини, Кио или Копперфильд, в центре всегда иллюзионист. Этакий маг-кудесник – махнет палочкой или хлопнет три раза в ладо?и, вот вам и чудо! Я от этого отказался напрочь, появляюсь только в финале. Присутствие иллюзиониста трансформировано через других. Например, клоуны – это отражение его ду?и… А самое главное – его величество трюк плюс эстетика костюмов, женских тел, пластики. Вообще весь цирк сейчас переходит на новую утонченную эстетику, он приближается к высокому балету. К сожалению, в России такого пока еще мало. А мы, создавая программу, отталкивались от модерн-балета, пригла?али деву?ек из художественной гимнастики и хореографии. ? они не ассистентки – артистки, непосредственные исполнительницы всех трюков. Я стремился показать, что это доступно каждому. Танцы, пластика, костюмы, музыкальное и манежное оформление, сама постановка ?оу – все это мы делали вместе с ?рой.
У вас получился настоящий мини-спектакль…
Есть ощущение, правда? К этому и стремились. Девять сценок связаны в одну сюжетную линию. Черный и белый тона оформления – две ипостаси человеческого бытия. Западный зритель это понимает, на?его пока еще приходится приучать. Когда мы пять лет назад только выпустили программу, в Питере нас публика поначалу вообще не принимала. Что вы нам показываете, кричали, это не для детей!
А через месяц по?ла интеллигентная публика, и у нас начались ан?лаги. Сейчас спектакль немного ужался, темпоритм увеличен – его даже детям легко воспринимать. Но, знаете, я вообще считаю, что утонченное эстетическое воспитание можно начинать хоть с грудного возраста. Малы?ей нужно приводить в Эрмитаж и Третьяковскую галерею. Неважно, понимают они до конца или нет – у них откладывается ассоциативный зрительный ряд, так прививается вкус. ? потом это непременно скажется.
«Все в цирке – дрессура»
А правда, что ва?е ?оу изначально планировалось в русском стиле? ? называлось оно «Владимир Мономах»?
Да я просто всех обманул! (Раскатисто хохочет.) Ну как бы я иначе объяснил все свои задумки? Вот и написал полную туфту, что на?и трюки похожи на средневековые пытки Киевской Руси. А делал то, что хотел, – обычная практика. У нас ведь как принято? Пи?ут заявку: «Обязуюсь к такому-то числу выпустить тройное сальто-мортале с пируэтом». Как можно вот так что-то обещать, до сих пор не понимаю. (Смеется.) Помню, в 80-м году у меня акробаты прыгали вперед на одной ходуле. Ни до нас, ни после этот трюк никто не повторил. ?ли в аттракционе с русскими качелями я придумал трамплин – он давал возможность вылета до 16 метров в высоту. Так вот, все кричали, что такое невозможно, пока я не пригласил комиссию к себе в студию. А в заявке приходилось все время лукавить. ?наче разные авторитетные люди зарубили бы идею на корню, и не получил бы я финансирования.
Любите разру?ать стереотипы?
А иначе какой смысл за что-то браться? Мне вот сейчас предлагают опять сделать номер с подкидными досками – видимо, некого стало на конкурсы посылать, вот и вспомнили обо мне. (Смеется.) Но мне это совер?енно неинтересно, не люблю возвращаться назад. ?ли с теми же животными: еще по молодости предлагал сделать номер с черными пантерами. ?дея не про?ла, а так бы, гляди?ь, изменил принципы дрессуры. Наверное, поэтому и хотел вернуться к ней в 90-е, но уже с тиграми. Но не жалею, что не получилось. Тогда я был жестче, а сейчас мне жаль животных. Что бы там ни говорили, они по природе своей свободны, а сидят в клетках, их заставляют работать, на них зарабатывают деньги. Руководство людьми, по сути, та же дрессура. Только гораздо честнее, потому что они, в отличие от зверей, согла?аются на нее добровольно…
В иллюзии есть еще какие-то возможности, которые хотелось бы раскрыть?
Да мне уже и иллюзия, откровенно говоря, неинтересна.
Разговоры с Богом
Куда же направите свою кипучую энергию?
Вам знакомо имя французского певца Нильды Фернандеса? Недавно он при?ел к нам в Росгосцирк с идеей ?оу «Авиатор» по любовным письмам Сент-Экзюпери. ? мой друг, заместитель генерального директора, сказал: «Есть только один сумас?ед?ий, который за это возьмется». (Смеется.) Подачу я уже придумал, посмотрим, что получится.
А еще всю жизнь пи?у стихи, скоро книжку выпущу. Помню, в пятом классе меня прорвало, сочинил что-то в духе Маяковского… Один неболь?ой сборник уже издал, он войдет в эту книгу.
Романтик вы, однако, Владимир Владимирович!
Поэзия – это прекрасно. Если вам близок какой-то поэт, чтение его стихов – это то же самое, что разговор человека с Богом тет-а-тет. Абсолютное одиночество… Никогда такого не было, чтобы поэзию любили многие. ? даже, когда Евту?енко с Вознесенским собирали стадионы, только казалось, что это привлекает многих. Просто в то время был голод на какие-то передовые идеи, и люди слу?али их как гуру. Но подобное внимание – не любовь к поэзии… Мне, кстати, никогда не нравилось, как поэты читают свои стихи, я этого не понимаю. Хотя Бродский утверждал, что стихи может читать только тот, кто их написал. Я недавно купил диск с его стихами в авторском исполнении – интересно послу?ать, как Бродский там завывает своим особенным речитативом, всю ду?у выкладывает, сам ощущае?ь, как он рвет ее изнутри… Но, слу?ая, все нюансы текста, на мой взгляд, до конца не понять. То же самое и в актерском исполнении. Ми?а Козаков очень хоро?о читает стихи. Но он же доносит их так, как понимает сам, а не так, как я их пойму! Если в песне – другое дело. Та же Пугачева прекрасно исполняла Мандель?тама, цветаевские стихи.
Кто из поэтов вам особенно близок?
?з про?лого – Лермонтов, Тютчев. ?з XX века – Мандель?там, Заболоцкий, кое-что у Пастернака – из раннего сборника «Сестра моя – жизнь», стихи из «Доктора Живаго»… Самая боль?ая моя любовь – Бродский. А еще мне очень нравится Бахыт Кинжеев – на мой взгляд, после Бродского он сегодня самый выдающийся поэт. Я вообще дружу со многими из пи?ущей братии – журналистами, поэтами, писателями…
«Меня считали бездарным»
А с музыкантами?
Как-то не пересекался. Хотя очень люблю рок-музыку, особенно «Биттлз». ?з русского рока мне особенно близок Бутусов. Помню, за?ел в Донецке в конце 80-х в магазин, случайно купил диск «Наутилуса Помпилиуса»: что за группа, именем подводной лодки названная? А когда послу?ал, сразу же влюбился!
Сами не играете?
Учился в детстве, 18 композиций выучил на аккордеоне. (Смеется.) Потом родители усадили за пианино, но вскоре поняли, что это бесполезно – какая музыка, если нет слуха! Правда, когда другие фаль?ивят, я различаю. Но сам не слы?у то, что воспроизвожу. Зато отец был очень одаренный человек. У него был абсолютный музыкальный слух, он прекрасно пел, в молодости играл на саксофоне.
Рисовал потрясающе, снимался в кино. Видели фильм «Много ?ума из ничего» Самсона Самсонова? Он там Борачио сыграл, снимался вместе с Константином Райкиным, Эрастом Гариным, Татьяной Веденеевой… Не говоря уже о его цирковых достижениях – он был выдающийся акробат. А на мне, как долгое время считали в цирке, природа отдохнула, называли бездарным. (Улыбается.)
Шутите!
Серьезно! Только представьте: отец – один из луч?их акробатов мира, у мамы был ?икарный номер с ренскими колесами. А в Бельгии ей на всемирной выставке «Экспо» в 1958 году за красоту и артистизм присудили титул «Принцесса цирка». Я цирковой артист в четвертом поколении. Но у меня врожденный порок сердца, и в детстве я был очень слабым.
Даже хотели операцию делать, но отец не позволил. ? сам меня тренировал, хотя мне вообще любые нагрузки были противопоказаны. Никто не верил, что из этого что-то получится! Отец очень переживал, желающих сказать ему о моей «бездарности» хватало… ? вдруг в 17 лет, когда мы в 1968 году были на гастролях в Канаде, меня будто прорвало! Сердце рас?ирилось, левый клапан стал нормально работать, перегонять кровь. Поэтому я никогда не сомневался в выборе своей профессии. Напротив, стремился доказать, что тоже чего-то могу в цирке. Полагаю, доказал. (Улыбается.)
«Паяца уничтожить!»
Представляю, каково это было при таком отце…
Отец был не только классным артистом. Во время Великой Отечественной войны он добровольцем по?ел на фронт, невзирая на свою артистическую бронь и протесты родственников. ? стал настоящим асом-бомбардировщиком, участвовал в первом налете на Берлин – причем ему доверили вести эскадрилью. Он вообще был немножко сумас?ед?ий летчик, в хоро?ем смысле этого слова. Например, как-то его отправили бомбить вокзал в Бреслау. Стояла низкая облачность, и всем приказали повернуть обратно. А он не послу?ался, разбомбил вокзал – самолет получил 22 пробоины, чуть не перевернулся, но они вернулись на базу! А на обратном пути его стрелок-радист еще умудрился сбить немецкий самолет. ? вдруг через пятнадцать лет после войны выяснилась любопытная история. У отца на фюзеляже был нарисован смеющийся паяц и надпись «За советское искусство!». ? в списках врагов Геринга после войны обнаружили надпись: «Смеющийся паяц, подлежит уничтожению». Думаете, за какие такие заслуги?
Оказывается, его экипаж в том налете на Бреслау случайно сбил немецкого аса, племянника Геринга! Эту историю отцу рассказал военный корреспондент, который много лет пытался установить личность загадочного паяца. ?скал его по театрам, эстрадным коллективам, только с цирком у него это почему-то не ассоциировалось. Вот такой лихой и азартный был пилот.
«В казино просадил кучу денег»
Чувствуется, азартность вам тоже передалась.
Кое в чем ее могло бы быть и помень?е! Я просто ко?марно азартен, вы не представляете, сколько денег просадил в казино Австралии и Америки. ? понятно ведь, что это бессмысленно, потому что в любом случае проиграе?ь! Но оторваться совер?енно невозможно. Помню, выступали мы однажды по пригла?ению Дональда Трампа в его казино «Тадж-Махал» в Атлантик-Сити. Так вот, в служебную столовую из помещения, где мы работали, можно было пройти только через игорный зал – как тут устоять? Попадае?ь в эту атмосферу – все звенит, кругом крики, ахи, выигры? сыпется – в одном конце, в другом – просто праздник! Пробуе?ь сам, потихоньку заводи?ься. В пять утра проголодае?ься – дай, думаю, пойду поем.
Захожу в буфет – а там вся труппа московского цирка! Они, оказывается, все в разных углах играли и тоже ре?или подкрепиться. Через полтора месяца работы все мечтали поскорее оттуда уехать – не жизнь, а спло?ная бессонница! А как уехали, сразу заскучали. Пока не доехали до Рино, а это все равно, что Лас-Вегас, – и опять у всех жизнь наладилась. (Смеется.)
Что вас сильнее разорило – рулетка или «Блэк Джек»?
Рулетка – безумно интересная ?тука, однорукий бандит мне нравится мень?е. Да там вообще было столько всяких увлекательных приспособлений – чтобы вытянуть деньги, способов много придумано!
? как жена на это реагировала?
Она и сама играла с удовольствием. (Смеется.) Но мы еще как-то держали себя в руках. А для на?его клоуна Са?и Диаманди «Блэк Джек» стал просто концом света. Влетает ко мне с безумными глазами: «Володя, одолжите сто долларов, я заначу, с получки отдам – только жене ничего не говорите!» Займет, убежит, потом опять возвращается, аж трясет всего: «Дай еще сто долларов!» Он ко?марно там проигрывался. ? как умудрялся заначивать, когда всем было известно, кто сколько получает, я не представляю.
А мой нижний акробат вообще практически всю поездку проиграл. Поназанимал кучу денег у партнеров, отдавал со следующих гастролей, где не было игорных домов. Это – болезнь, человек ничего не может с собой поделать.
«В цирке остались фанаты»
Когда смотри?ь на образ жизни цирковых артистов, иногда кажется, что это тоже своего рода болезнь…
Возможно. В российском цирке, как мне кажется, сейчас вообще остались только фанаты. Многие уехали за границу – здесь не те заработки. До 80 процентов артистов цирка во всем мире – выходцы из быв?его СССР.
У вас не было желания уехать на Запад?
Нет, вы знаете, при всем моем критическом отно?ении к на?ей жизни как-то не стремился. Хотя с 1967 года постоянно выезжал с отцом за рубеж – гастролировал в Канаде, США, Франции, Бельгии, Австралии, Новой Зеландии… Да, было понятно, что жизнь там устроена гораздо луч?е, чем у нас, все равно не пробивало. Возможно, была еще какая-то вера, идеализация на?ей страны. ? только когда в 1973 году побывал в Румынии, что-то начало в голове проясняться. Потому что увидел, что не в капиталистической, а в другой социалистической стране все в тысячу раз луч?е, чем в Советском Союзе. Понял, насколько убого мы живем… ? ведь еще в молодости, когда я был единственным в мире исполнителем двойного заднего сальто-мортале и двойного пируэта на одной ходуле, меня пригла?али остаться в Австралии, давали в распоряжение труппу. Предлагали грандиозные по тем временам деньги – тысячу долларов за спектакль. Сейчас это уже мало, а тогда – огромная сумма. Но все равно не захотелось никуда уезжать. Не знаю, почему, может, цирковые корни дали о себе знать…
После дворцов – в ?апито? А дочь свою хотели бы увидеть на манеже?
Нет, совер?енно не хотел бы! Может быть, я не прав. Но тот великий советский цирк, в котором я вырос и добился всех своих самых боль?их достижений, в прежнем виде вряд ли когда-нибудь возродится. Не уверен, что за цирком по России сохранятся его стационарные здания, разве что в некоторых городах. А боль?инство программ, думаю, переместятся в боль?ие ?апито. Но это будет другой цирк, и мне он не интересен, чтобы пожелать там работать своей Полине. Советский цирк был грандиозный, понимаете? Я привык выступать во дворцах спорта на 20–25 тысяч зрителей – и они были забиты битком по всему миру! А сейчас эта грандиозность утеряна. Цирк не может нормально развиваться без мощной государственной поддержки. Это мы видим на примере Китая. У нас когда-то утро начиналось с гимна. А у китайцев утром и вечером по телевизору показывают цирковые представления! ? канадский цирк «Дю Солей», сегодня?няя вер?ина мирового циркового искусства, существует на государственные дотации плюс мощные частные инвестиции. Они взяли у нас все самое луч?ее и используют все достижения современности. Такие постановки стоят огромней?их денег. Отечественному цирку это сейчас не по карману… Хотя по инерции еще держимся. Не случайно же на?и акробаты до сих пор берут золото на самых престижных фестивалях мира – россияне, а не китайцы, где тоже сильная акробатика! Значит, есть потенциал. Было бы желание его использовать.
“Вечерний Красноярск” – Елена КОНОВАЛОВА
Размещено в рубриках: ??????????????