Татьяна Никулина: “Он мне сразу приглянулся”
22 декабря 2006
Юрий Никулин является одним из немногих людей, жив?их когда-либо на планете Земля, про которого с уверенностью можно сказать, что его любят все. Ведь Юрий Владимирович – это и клоун, исполнив?ий множество замечательных реприз, и замечательный артист, сняв?ийся в десятках фильмов, и директор Цирка на Цветном бульваре, сумев?ий в сумбурные 1980-е годы сделать невероятное – практически из руин воссоздать новое здание цирка. 18 декабря 2006 года Юрию Никулину исполнилось бы 85 лет. Сегодня вместе с его женой, соратником и партнером по манежу Татьяной Николаевной Никулиной мы вспоминаем этого замечательного человека.
Татьяна Николаевна, вы прожили с Юрием Владимировичем почти пятьдесят лет, не хватило трех. А как началось ва?е знакомство?
Начало на?его знакомства было почти драматичным. В 1948 году мы, три молодые студентки Тимирязевской академии, при?ли в Московский цирк к знаменитому Каранда?у. Мы тогда по его просьбе занимались с одной необычной ло?адкой по кличке Лапоть – маленькой, длинной, как такса. В этот день Каранда?а куда-то срочно вызвали, и он попросил молодого клоуна Юрия Никулина посидеть с нами до его возвращения. Мы за?ли в гримерную, и я увидела высокого молодого человека, который сидел на боль?ом ящике для реквизита и болтал ногами. У этого человека были очень добрые глаза. Он мне сразу приглянулся! Он честно нас развлекал – рассказывал анекдоты, сме?ные истории, расспра?ивал о на?ей жизни, а потом пригласил посмотреть представление. В тот вечер он работал клоунаду под названием “Сценка на ло?ади”, где изображал человека из публики, которого вытащили на манеж, что бы научить ездить верхом. Сценка была очень сме?ная – “человек из публики” никак не мог удержаться в седле, постоянно сваливался, повисал на страховочной лонже. Зрители смеялись до упаду. ? вот под конец, когда он уже убегал с манежа, вдруг попал под ноги скачущей ло?ади. Я увидела, как его, окровавленного, унесли с манежа. Потом я узнала, что его с переломом ключицы увезли в больницу, а еще позже – что если бы ло?адь ударила на сантиметр вы?е, то попала бы в висок, и тогда он бы не выжил. ? я начала навещать его, мы много разговаривали о жизни, об учебе, о родственниках. Когда Юра вы?ел из больницы, мы стали часто встречаться. Он пригла?ал меня в кино, в театры, мы просто гуляли. ?ногда дарил цветочки – сирень или рома?ки. Вообще он был удивительно легким человеком. Мог найти общий язык с любым. Быстро подружился с моими родителями, оставался у нас ужинать, мы разговаривали, он пел песни, рассказывал анекдоты. А через полгода поженились.
Где же вы жили, ведь в то время с жильем в Москве было еще сложнее, чем сейчас?
Жить стали у меня – в боль?ой коммунальной квартире в одном из арбатских переулков, где было семь комнат и две кухни. В двух из них жили моя мама и мы с Юрой, в трех других – мамина сестра с мужем и дочкой и еще в двух – многочисленное армянское семейство. От армянской семьи нас отделяла боль?ая прихожая, так что мы жили почти обособленно и называли всю на?у половину “колхоз “Гигант”. Так и на звонке висела эта вывеска. В начале на?ей семейной жизни нам все предсказывали трудную жизнь. Говорили: “Сумас?ед?ие! При такой маленькой зарплате у вас сразу возникнут ссоры, споры”.
Но этого ничего не случилось, хотя жили мы действительно туго. Юра теми деньгами получал 880 рублей, а я 240. Это были очень неболь?ие деньги, но мы из-за этого не переживали. У нас в этом смысле было идеальное совпадение характеров. Юра, например, никогда не оставлял себе заначку, когда получал зарплату, клал ее в общий ящик. Дома?нее хозяйство вела, конечно, я, от Юры этого никогда и не требовала. В еде он был неприхотлив, боль?е всего любил котлеты с макаронами, куриную лап?у и макароны по-флотски. Единственное, из-за чего он нервничал до конца жизни, это если в доме не было хлеба: страх, остав?ийся после ленинградской блокады.
?нтересно, а где им придумывались репризы – в цирке или дома?
Бывало по-разному. У Юры была такая “тетрадка в клетку”, куда он записывал услы?анные и увиденные сме?ные истории. ? думая над новой репризой, он часто заглядывал туда. Он часто рассматривал карикатуры, читал юмористические рассказы. Как-то раз, перебирая старые фотографии, афи?и и программки в Музее циркового искусства в Ленинграде, обратил внимание на рисунок с изображением клоуна, который едет на бутафорской ло?адке по манежу. На самом деле клоун ходил по манежу в надетом на себя каркасе ло?ади. А сбоку висели в боль?их ботинках бутафорские ноги. Так родилась реприза “Ло?адки”. ?ногда идея возникала от реквизита. Однажды он увидел, как цирковой бутафор мастерит что-то из резины, обрывки которой напомнили ему змею. Попросил сделать ему змейку. Зачем она тогда была нужна – он и сам не знал. Года два эта змейка висела у них в гардеробной, пугая посетителей, а потом возникла реприза “Змея”, которую они с боль?им успехом показывали после работы дрессировщиков.
Как началась карьера Юрия Владимировича в кинематографе?
В свое время Юру не приняли во ВГ?К. Когда после войны он пытался туда поступить, режиссер Сергей Юткевич сказал ему на приемных экзаменах: “Знаете, товарищ Никулин, в вас что-то есть, но для кино вы не годитесь. Не тот у вас профиль, который нам нужен. Скажем вам прямо: вас вряд ли будут снимать в кино”. Уже учась в студии клоунады при цирке, Юра еще раз попытался попасть в кино и тоже неудачно. Тогда при?ли с киностудии и предложили всем желающим участвовать в массовке, и Юра записался одним из первых. Нужно было играть одного из зрителей, которые смеются во время представления. После первого дубля ассистент режиссера сказал ему: “Товарищ, вы плохо смеетесь, ненатурально”.
Первый же удачный опыт состоялся в фильме «Деву?ка с гитарой», где Юра сыграл забавного пиротехника, который предлагает комиссии для участия в молодежном фестивале самодельный фейерверк. ? этот фейерверк все время взрывается. Юра предложил несколько сме?ных трюков: например, вместо спички, как в сценарии, поджигать ?утиху папироской, вынув ее изо рта одного из членов комиссии, а потом вставив обратно. Получилось очень сме?но. Потом для него специально дописали еще один эпизод. После этого фильма его первый раз узнали на улице. Молодой парень на улице очень радостно произнес: «Я вас видел в фильме «Деву?ка с гитарой». Вы там все взрываете».
Он снялся еще в нескольких эпизодах, но настоящая известность при?ла после фильмов Гайдая. Гайдай тогда очень скрупулезно подбирал свою тройку, а когда увидел Юру, то сказал: «Ну, Балбеса искать не надо. Никулин – то, что нужно»
Как он готовился к ролям?
Как и к репризам – серьезно. Когда снимался в фильме «Ко мне, Мухтар!», носил дома и на улице милицейскую форму. Несколько раз выезжал с милицией на операции, знакомился со многими проводниками разыскных собак, слу?ал их истории. С «Мухтаром» была интересная история. Сначала пробовали двух собак, которые не смогли сниматься, потому что испугались камер, света и особенно ветродуя. ? вот однажды на «Мосфильм» при?ла телеграмма: «Моя собака хочет сниматься в ва?ем фильме». Собака по кличке Дейк вместе со своим хозяином, инженером Михаилом Длигачом, жила на Украине. Туда съездил капитан милиции, посмотрел ее и сказал, что собака стоящая. Она оказалась действительно очень умной, а главное, уже имеющей опыт на съемочной площадке. Довольно много времени у?ло на то, чтобы наладить с Дейком контакт. Только через неделю после их плотного общения у Дейка впервые дернулся хвост, когда Юра утром во?ел в комнату. Юра осторожно начинал его кормить (Дейк был не приучен брать еду из чужих рук), водил на поводке, но в конце концов они подружились.
Юра очень любил собак, у нас всегда были собаки – такса, спаниель, фокстерьер. Потом ризен?науцеры.
Наверное, на съемках с ним постоянно происходили различные сме?ные случаи?
Когда Юра снимался в «Деловых людях», его как-то раз, уже загримированного, везли с «Мосфильма» на ночную съемку в ЦДЛ. В руках у него был боль?ой кольт. Ма?ина быстро ехала по пустынной набережной, а он, как бы разыгрывая сцену, надвинув на глаза ?ляпу и приставив кольт к голове водителя, командовал: «Направо! Налево! Не оглядываться!» Когда они подъехали к Арбату, дорогу внезапно перегородили две черные ма?ины, из которых выскочили вооруженные люди и бросились к ним. Оказывается, Юру с приставленным кольтом заметил милиционер-регулировщик и сообщил дежурному по городу. Во время съемок «Бриллиантовой руки» мы жили в Адлере на берегу Черного моря. В подвале на?ей гостиницы разместили костюмерную и реквизиторскую. В реквизиторской хранили фигуру Семен Семеныча Горбункова, сделанную из папье-ма?е, которую потом сбрасывали из багажника подве?енного к вертолету «Москвича». Фигуру положили на ящики, а чтобы она не пылилась, прикрыли простыней. Однажды уборщица, подметая подвал, приподняла простыню и обнаружила «мертвого» Никулина. С диким воплем она бросилась прочь, а так как кроме этого она работала еще и в аэропорту, то через час о его «смерти» знали не только в Адлере. Юра тогда немедленно позвонил в Москву и правильно сделал, потому что на следующий день его маму уже спра?ивали подробности его гибели.
Он был человеком неформальным и уж совер?енно не чиновничьего склада. Легко ли давалось ему руководство цирком?
Предложение возглавить цирк поступило от главка. Он колебался, но не очень долго, потому что обычно всегда быстро принимал ре?ения. А сомневался он потому, что по складу характера не был организатором. ? уже став директором, он не изменился и не стал руководителем в традиционном смысле этого слова. Руководила ?татом команда, а к нему приходили за советом, за помощью. Если нужно было куда-то позвонить, что-то пробить. Юра очень любил артистов и прекрасно их понимал. Благодаря ему несчетное количество артистов получили квартиры, он помогал, если нужно было кого-то устроить в больницу или в санаторий. Но это касалось не только артистов, ему было без разницы, кто обращался к нему за помощью. Один на? сотрудник, который работает на воротах во дворе цирка, пожилой, одинокий человек, долго мучился в коммунальной квартире с соседями-алкоголиками. Ходил по разным префектурам, ему везде отказывали. Вернее сказать, просто не замечали. Юрий Владимирович кому-то позвонил, составили письмо, и вскоре этот человек получил квартиру.
А однажды к нему при?ел беженец из Чечни, якут по национальности. Он сидел в приемной и плакал. Тоже побывал, где только возможно, нигде ему не помогли, и он при?ел в цирк. Хотел добраться до своих родственников в Якутию, а денег не было. Юрий Владимирович договорился с «Аэрофлотом» и его в виде исключения отправили бесплатно. ? подобные примеры можно перечислять и перечислять. Он дарил людям счастье. ?з его кабинета каждый выходил в приподнятом настроении. ?ногда с ощутимым результатом – с подписанной книгой, с контрамаркой на представление или с деньгами. Он иногда давал деньги просто так, если человеку было нужно. Приходили и с улицы люди. Проникали разными путями, появлялись около кабинета. А дверь ведь всегда была открыта. Людей он притягивал как магнит. Все были уверены, что здесь им точно помогут.
Слова
Владимир Пресняков-стар?ий, заслуженный артист России:
- Татьяна Николаевна – это просто женщина-ангел. Она исключительно добрый человек, я даже не знаю, способна ли Татьяна Николаевна кого-либо обидеть или бывали ли у нее в голове когда-либо какие-либо злые мысли, я очень сомневаюсь в этом. Она была музой самого Юрия Владимировича Никулина, и он был при Татьяне Николаевне как у Христа за пазухой, я видел: они хоро?о понимали и в хоро?ем смысле слова друг друга дополняли. Мне повезло – я был Татьяной Николаевной обласкан и вдохновлен, впервые в своей жизни написал музыку для циркового представления, потому что она мне сказала, что хочет, чтобы музыкальное сопровождение для одной из программ написал именно я. После этого я в цирке стал персоной грата и у меня сложились самые родственные, почти семейные отно?ения со многими артистами в цирке. ? с ветеранами, и с молодежью. ? вот уже на протяжении многих лет я себя чувствую в Цирке на Цветном бульваре как дома. Ведь там царит своя уникальная атмосфера, созданная Юрием Владимировичем и его супругой, поддерживаемая и по сей день Максимом Никулиным. А не так давно я сделал поразив?ее меня открытие: оказывается, Татьяна Николаевна является и замечательной переводчицей с английского языка. Ее переводы Гарднера, Чейза и других писателей пользуются боль?ой популярностью, а критики отмечают точность ее перевода. Что, впрочем, не удивительно, ведь она, как и почти любой талантливый человек, талантлива во всем.
Владимир Ви?невский, поэт:
- Это было в 1994 году, когда канал РЕН-ТВ и Эльдар Рязанов пригласили меня на программу “Белый попугай”, снимав?уюся в знаменитом матвеевском доме ветеранов кино. На съемках полноправно царил Юрий Никулин, он был культовой фигурой и эпицентром всего, что там происходило, и считалось, что невозможно рассказать анекдот, который бы он не знал. ? все те анекдоты, которые я, время от времени получая слово, начинал рассказывать, прерывались его словами: “Знаю я этот анекдот, знаю”. ? только с четвертого раза мне удалось его удивить и рассказать новый для него анекдот. ? тогда он мне подарил книжку “999 анекдотов от Юрия Никулина” и подписал ее очень добрыми словами. ? я до сих пор храню эту книгу как память о замечательном и добром человеке. У Юрия Владимировича было тотальное, то есть распространяв?ееся на всех, обаяние, боль?ая артистическая и личностная харизма. Загадка Никулина в том, что любой даже самый неостроумный анекдот он рассказывал так, что это было сме?но. Он создал такой алгоритм ожидания: что бы ни рассказал Никулин, получалось обязательно сме?но.
Георгий Гаранян, народный артист России:
- Я, как и все жители России, с самой юности был в восторге от таланта Юрия Никулина во всех его ипостасях. Я с огромным удовольствием смотрел все фильмы с его участием и никогда не думал, что мне придется вместе с ним работать. Но у меня так сложились обстоятельства, что в критическое время, когда творчество композиторов и дирижеров особенно никому не было нужно (это конец 80-х годов ХХ века), моя дочка уехала рожать в Америку и ре?ила там остаться, и мне необходимо было ей помогать. Мои знакомые из оркестра в Цирке на Цветном бульваре предложили мне пойти работать к ним в качестве художественного руководителя. Я согласился, и меня пригласил к себе Юрий Владимирович и сразу же спросил: “Георгий Арамович, а зачем вам это нужно?” Ведь он знал, что в то время я работал в звукозаписывающей индустрии и был одним из самых известных дирижеров в области эстрады и джаза. Я Юрию Владимировичу объяснил обстоятельства своей жизни, он отнесся к ним с пониманием и поддержал меня. ? в дальней?ем также он не раз меня поддерживал. ?менно при нем я получил звание народного артиста России, кроме того, по его рекомендации меня избрали в худсовет министерства культуры, в котором я до сих пор состою.
Как главный дирижер я очень часто с ним встречался на худсоветах, обсуждениях программ. Наблюдая за ним, я понял, что Никулин был человеком очень высокого творческого уровня. Если говорить о его человеческих качествах, то это был удивительно простой и легкий в общении человек, легче людей, мне кажется, не бывает. Я не помню, чтобы он когда-либо повы?ал голос, такого просто не было. Если он кому-то говорил с мягкой улыбкой, что тот что-то не так сделал, это было, по-моему, самое стра?ное, что Юрий Владимирович мог совер?ить. Он всегда откликался на просьбы артистов, потому что он хоро?о знал, что такое артистическая жизнь, каково быть в ?куре артиста, и делал для своих коллег очень многое. Все время кому-то помогал с квартирами, ма?инами, лечением и так далее. Естественно, в цирке его не то что любили, а просто боготворили, он был в цирке божеством.
Елена Оль?анская, журналист:
- Свое первое боль?ое интервью я сделала с Юрием Владимировичем Никулиным, и меня просто поразило, как хоро?о он говорил, и рас?ифровка на?ей беседы была уже готовым для публикации текстом и почти не требовала никакой редактуры. Мы с ним подготовили два довольно боль?их материала, и Юрий Владимирович мне сказал: “Девочка (всех, кто был моложе его, он называл мальчиками и девочками, даже если им было за 50), если тебе потребуется еще у кого-то взять интервью, ты мне скажи, я позвоню и обо всем договорюсь”. При всех своих званиях и регалиях в нем сохранилось что-то детское. ? наверное, отсюда его искренность, непосредственность и доброта. Например, он очень любил черные фломастеры, маркеры, которыми подписывал документы и раздавал автографы. Я с гастролей цирка в Японии привезла ему в подарок черные фломастеры, увидев которые, он очень обрадовался и сказал: “Как я люблю, когда мне привозят какие-то полезные вещи, а не обычные сувениры”. Он сразу же распечатал упаковку, достал один фломастер и начал пробовать, как он пи?ет.
Беседовал Александр Славуцкий Фото: Дмитрий Фомин, из архива цирка на Цветном бульваре
Размещено в рубриках: ??????????????