Три в одном
13 ноября 2006
Премьера в Камерном театре: в каком заезде Татьяна Макарова «обскакала» ?рину Муравьеву Череповецкий Камерный театр разродился тройней. Новый спектакль «Прелести измены» поставлен по трем новеллам израильскороссийского драматурга Валентина Красногорова. Камерники не баловали родной город премьерами боль?е года, а потому не удивительно, что билеты на все показы разо?лись загодя. Говорят, даже до появления афи? на тумбах.
?скусный бармен умеет в узком стакане «строить» напитки в несколько этажей. Причем без всякой видимой перемычки: водка, томатный сок, ликер. Правда, устойчивости у этой конструкции не более, чем у карточного домика. Одним неловким движением, сме?ав составляющие, напиток можно превратить в редкостное по гадости пойло. Репетируя «Прелести измены», театр Татьяны Макаровой и режиссердебютант Вячеслав Федотов по?ли по своему пути: заботясь о том, чтобы ни одна из частей не перетекала в другую, старались тем не менее оставить у зрителя единое послевкусие.
Театральное «катание» изначально планировалось парным. Первым номером (новелла «У каждого своя звезда») на сцену вы?ла пара основателей Камерного, Татьяна Макарова и Федор Гукасян. Тема одиноких людей, которые на пороге уходящей молодости понимают, что недолюбили, уже который раз в центре спектаклей театра. Он — артист цирка, силач, жонглирует пудовыми гирями, объехал весь мир. Она — домоседка, зарабатывает на жизнь портняжным ремеслом и комнатой, которую сдает жильцам в крохотном провинциальном городке. Ей, которая судит о мире по нетрезвым россказням постояльцев, нужно взлететь. А он, устав?ий от переездов и гостиничных завтраков, напротив, мечтает осесть. Они обжигались не раз и не два, и боль?е половины отпущенного сценического часа, несмотря на очевидные симптомы любовной лихорадки, «дуют на воду». О многом говорящие взгляды, незавер?енные фразы, длинные паузы — их было, как никогда у Камерного, много. Отрепетировать их невозможно, тут кураж необходим. Началось у героев, как водится, с ругани. От ненависти до любви один ?аг. У Макаровой с Гукасяном этот ?ажок стал гусиным и измеряется сантиметрами. Некая немотивированность и скорость, с которой проклинающие друг друга люди признаются в любви тут же после последнего оскорбления, объясняются тем, что изза экономии времени пьеса была сокращена чуть не вдвое. Персонажи становятся близкими людьми и предаются мечтам о приятном совместном княжении в собственной усадьбе и скра?ивающем старость ребенке. Но как ?вея со стажем, героиня Татьяны Макаровой понимает, что близость эта ?ита белыми нитками. Циркач уезжает на очередные гастроли, хозяйка квартиры остается снова со ?вейной ма?инкой, зрители отправляются на антракт.
Между первой и второй перерывчик… пятнадцать минут. Рабочие сцены поменяли интерьер в минуту. В конце концов, какая мебель нужна для любовной истории? Стол, за которым знакомятся и влюбляются, кровать для продолжения отно?ений да окно, куда печально смотрит бро?енная любовница. Во второй новелле («Дожить до послезавтра»), в которой играет молодая пара Наталья Черная и Николай Филатов, даже стола и кровати не нужно. Любовь налицо, да только какаято искривленная. Он женат, она только собирается связать себя узами брака. Пережить замужество любимой женщины даже женатому мужчине тяжело. Сердятся, ругаются, скандалят. Но любить договариваются украдкой. Эта самая любовная «украдка», рожденная страхом быть уличенным в измене, доведена до абсурда в заключительной новелле. Алена Родина и Николай Чадов с невероятным, почти клоунским чутьем (в хоро?ем понимании), достигают высот истинной эксцентрики. Зал заходится в хохоте. Саундтреком их отно?ений вполне может служить популярная некогда песенка «Мы могли бы служить в разведке». В изобретательности при выдумывании «отмазок» перед благоверными им не откаже?ь. К примеру, героиня Родиной просит персонажа Чадова подарить ей… кочан капусты. Дескать, наврет мужу, что бегала на рынок, чем отыграет четверть часа. Возбужденный любовник летит на балкон, но вдруг останавливается с капустой в руках посреди комнаты: «А я что жене скажу? Меня и домато не должно быть, а кочан пропал». За всеми этими явками и провалами о цели секретных встреч герои както позабывают.
В антракте автор всех этих историй неспе?но прогуливался в коридоре ГДК «Аммофос». Невысокого, худого, но маститого по виду Валентина Красногорова уже за благородную бородку следовало бы немедля принять в любой союз писателей. Пи?ет пьесы уже более тридцати лет. Первое время химик по образованию оправдывал первую часть своей фамилии и творил строго в рамках соцреализма. Позже, видимо, вспомнив об имени и святом Валентине, задумался над отно?ениями между людьми разного пола, любовью наконец, пока, как химик, не открыл ее формулу. Знакомство с на?им Камерным театром началось со сборника пьес Красногорова, присланных автором. Переговоры о постановке, или, по выражению Татьяны Макаровой, «телефонный роман», между череповецким режиссером и научным работником израильской Хайфы продолжались полтора года. Череповчане хотели ставить все, драматург требовал выбора одной вещи. Со?лись на трех новеллах. По поводу одной из них, той, что у Камерного открывает спектакль, Красногорову даже при?лось судиться — в начале бесправных девяностых его пьесу попросту украли и экранизировали, добавив много своего. Лента была достаточна известная, макаровскую роль играла ?рина Муравьева. ?з этой пары сам автор, не задумываясь, отдал предпочтение череповчанке. «Мои пьесы были поставлены более чем в 170 театрах, — говорит драматург. — За последний месяц у меня было сразу пять премьер. Обычно не езжу, но с Татьяной Геннадьевной завязались какието удивительные отно?ения, и вот я здесь».
Газета “Речь” – Сергей Виноградов
Размещено в рубриках: ????????????, ???????????