Лицедей Слава Полунин: “Скоро будем отмечать 25-летие Асисяя”
31 января 2007
В московском Театре оперетты проходят гастроли “Снежного ?оу” Славы Полунина. С прославленным клоуном, ныне живущим в Англии, встретился корреспондент “?звестий” Борис Касанин.
Правда ли, что ва?е желание стать клоуном появилось после того, как вы посмотрели знаменитый чаплинский фильм “Малы?”?
Да, он очень повлиял на меня. Повлиял человек, которого играл Чаплин. Человек, наверное, в его идеальном состоянии.
А почему вы отправились учиться в Ленинград, а не в Москву? Все-таки в столице была самая сильная ?кола клоунады.
Тогда я увлекался пантомимой. А для этого, несомненно, боль?е подходил Ленинград — весь его облик, вся культура. Невероятно стильный город. Город Гоголя, Достоевского и Хармса, поэтов, рок-музыкантов, город в себе, интроверт. А Москва и пантомима как-то не состыковывались. Москва — бес?аба?ная, отрывная, город-экстраверт. Но потом, как видите, клоун переехал в Москву и выступает здесь куда чаще, чем в Петербурге.
Но вы собираетесь туда вернуться?
Да, но я хочу показать там что-то такое, что осталось бы на всю жизнь. Я хочу вернуть Петербургу то, что он мне дал, потому что это моя ?кола, моя колыбель. Не только революции, но и моя тоже.
Но говорят, что в северных городах клоунаду воспринимают прохладнее?
Рас?евелить трудно, зато помнить будут доль?е. А в Москве так бывает не со всеми. Хотя я могу похвастаться — меня помнят… Это такой город — открытый всему миру. ? Москва, и ее публика в этом не виноваты.
А кого вы могли бы выделить в на?ем старом цирке?
Прежде всего Енгибаров… Очень грустно, что экономическая ситуация в начале 90-х годов очень многое разру?ила, в том числе и с клоунской ?колой тоже стало неважно. Но все еще может измениться. Придет новое поколение.
Кстати, вы ведь набирали курс в Москве?
Даже набрал. Но он, увы, сегодня существует в боль?ей степени виртуально, хотя иногда что-нибудь такое устраиваем. По Волге как-то плавали…
? Лужков, кажется, вам обещал площадку?..
Обещал…
Но?..
Но пока все это как-то не продвигается. Что-то для этого, наверное, нужно такое, чего я не умею делать.
Где сегодня луч?ий цирк в мире?
В целом самый луч?ий — во Франции, а самый знаменитый — “Сirque du Soleil” — в Канаде.
Вы выступаете с ним?
Прежде — да. Сейчас я почти всегда выступаю только со своим ?оу.
Вас сравнивают еще и с Марселем Марсо…
Мы совсем разные. Он во всем стремится ограничить себя. А я наоборот. Тем более что я рыжий клоун, а он — скорее белый.
Вы вообще идентифицируете себя с ва?им героем?
Он, конечно, более совер?енен, чем я, но я стремлюсь к нему приблизиться.
Кстати, откуда взялось это имя — Асисяй?
От публики. Кто-то произнес, и по?ло. Вот сейчас будем отмечать 25-летие его появления на свет.
В Москве?
Да, все здесь. Мне вообще многое приходится делать здесь, так складывается в последнее время.
Но живете все-таки за границей. Ностальгируете по России?
Ностальгия — это слово, которое имеет несколько трагический оттенок, что ли. Нет, конечно, я не ностальгирую. Тем более что я все-таки не реже чем раз в полгода приезжаю сюда и даже в свой маленький городок Новосиль в Орловской губернии. Просто думаю, уезжая: ах, вот, не успел, ну чуть-чуть не успел заехать куда-то, не успел встретиться с друзьями… Но приезжаю и встречаюсь в следующий раз. У меня нет времени ностальгировать. Я увлекающийся человек, я много путе?ествую. Может быть, это чувство придет позже, спустя 5—10 лет, когда захочется вспоминать о про?лом, не знаю…
Вацлав Нижинский называл себя “клоуном Божьим”…
Вероятно, его цель была стремиться вверх, он считал себя служителем того — выс?его — уровня.
А вы?
Я — человек гармонии. ? стараюсь связать три уровня — выс?ий, средний — вот тот, в котором мы с вами сейчас находимся, и низ?ий, то есть какие-то демонические начала — тайны, страхи…
Вы верующий человек?
Я верю в выс?ее начало. Что же касается религий… Я постоянно общаюсь с представителями разных религий, и я не исключаю и того, что наступит день, когда я сам буду принадлежать к какой-то конфессии, но когда это будет?.. Я ездил в Сеул, где общался с буддистами, совсем недавно вернулся из ?ндии, где побывал в девяти городах, жил у кри?наитов. Они очень приятные люди и верят очень радостно, этому можно у них поучиться. Такие люди нужны. Христианская религия, как мне кажется, более аскетичная, она как- то все время сдерживает радость. Но при этом я думаю, что у христианина-католика Кола Брюньона — настоящего весельчака и балагура — тоже был свой Бог. Вот недавно один протестантский священник сказал, что в моем “Снежном ?оу” можно найти иллюстрации к каждой из десяти заповедей.
Даже так? Но вы ведь лицедей…
Это как раз и есть главный камень преткновения между мной и Церковью. Церковь не признает лицедейства, а я считаю это выс?ей формой человеческого творчества. Более того, я считаю, что это есть настоящее служение. Потому что тут человек вырастает в полную cвою меру, в меру творца, ибо он и призван именно к этому. Не обязательно на сцене, на арене или на площади — но и просто в жизни. Конечно, все зависит от того, как ты относи?ься к своему делу — можно ведь просто как к выполнению определенного объема работы. А можно — как к высокому творчеству. Взорвать серость и обыденность — вот в чем счастье творчества. Отсюда начинается отсчет человеческой личности.
Но клоун — он, может быть, и юродивый, и ?ут…
? поэт, и сумас?ед?ий, и доктор… Юродство, о котором вы говорите, тоже важно. Потому что юродивые балансировали на грани жизни и смерти. Шут — это тот, кто смягчает жестокость правителя, кто ре?ается говорить от лица других о самом важном, о том, чего не хочет, но что должен услы?ать правитель.
Шут у трона короля?
Не обязательно у трона. Сегодня боль?инство стран имеют демократическую форму правления, весьма дифференцированную, и ?утов должно быть много. ? они есть. ?мена тут не важны, важно явление. Шут там, где есть власть.
Вы каждый год привозите в Москву ва?е “Снежное ?оу”. Будет ли что-то новое?
Я уже давно готовлю спектакль “Дьаболо” — как раз про тот самый третий уровень, демонический, про неизведанное, тайное… Но нужно, чтобы все это созрело по-настоящему. Найду спонсоров и сделаю.
А удается находить?
Мне — нет. Никогда не удавалось. Но у меня боль?ая команда, в которой есть мастера на все руки. Михаил Шемякин, с которым мы работаем над этим спектаклем, сделал уже часть объектов, теперь нужны деньги для декораций.
Многие считают Шемякина странным. А вы с ним дружите?..
Можно и так сказать. Вот на грядущем карнавале в Венеции будем вместе с ним выступать. Он никакой не странный, конечно, и те, кто его хоро?о знают, подтвердят это. Он прекрасный человек, невероятный трудоголик. Можно прийти к нему в три ночи или в пять утра — и он всегда будет со своими камнями, в своих сапогах и фуражке, всегда за работой. Когда мы встречаемся, он рассказывает, что произо?ло в его жизни, пока мы не виделись, — и это столько всего!.. Поверить невозможно. А упреки в странности… Может быть, это его стиль, его защита, закрывается он так… Мне это не требуется, у меня есть смех.
Вы человек светский? Бываете в театрах, кино, в ресторанах и злачных местах, наконец?
Очень редко. Последний раз выбирался в свет на выставку Рене Магритта в Лос-Анджелесе. Колоссальное впечатление. Его картины можно смотреть только в оригинале, потому что репродукции этой бесконечности передать не могут. А стоя перед картиной, ты ее почувствуе?ь.
Ну а злачные-то места, чревоугодие-то?..
Вы имеете в виду “красные фонари” в Амстердаме — так я там бывал. ? на Пляс Пигаль тоже был в Париже. А чревоугодие — тут я вам луч?е про вино расскажу. Я ничего до сорока лет не пил вообще, ну, кроме бокала ?ампанского или бутылки пива раз в месяц. А потом, во Франции, где у меня сегодня студия, — живу-то я по-прежнему в Англии — я вознамерился постичь вот эту страсть французов к вину, понять, что же это такое. ? стал знатоком вин. Я попробовал все, что есть, начав конечно же с божоле. ? сегодня могу, например, точно сказать, что луч?его белого, чем ?абли, не существует.
То есть во Франции вам понравилось?
Просто я ре?ил попробовать жить в стиле arte de vivre — как живут французы. Они работают четыре раза в неделю, у них по два часа обеденный перерыв — и при этом великолепно живут. Приходи?ь в кафе, заказывае?ь ча?ечку кофе, а официант на вас смотрит, словно хочет сказать: “А так ли вам нужен этот кофе?.. А не надо ли вам вообще пойти домой?..” ? ты действительно начинае?ь думать: а не надо ли?..
Но как вы можете позволить себе такую жизнь — ведь надо постоянно работать?
Да, это сложно. Но, слава богу, я могу себе позволить быть свободным. Это еще и заложено моим временем, эпохой 68-го года, временем, которое я не просто застал, но в котором формировался.
В политическом смысле?
Нет. Важно, что это просто было рядом. Это время повлияло на меня, что-то пробудило. ? оно сформировало конечно же не только меня, но целое поколение. Анархия ведь тоже должна быть. Радостная анархия. Без нее нельзя. Не следует ли?ь переступать черту, когда анархия уже превращается в нечто, напоминающее терроризм, как у того же Бакунина или у Кон-Бендита, скажем. Вот Маркс и Энгельс делали свое дело, но и про девочек не забывали — и правильно.
А вы хотели бы с ними встретиться?
Я хотел бы встретиться только с теми, кого я хотел бы обнять.
? таких много?
Ну, быть может, и да…
Нельзя объять необъятное, как сказал Козьма Прутков…
Но поцеловать можно, — как добавил Леонид Песок. Тоже, кстати, замечательный юморист, живет сейчас в Бостоне.
“?звестия.ру” – Борис КАСАН?Н
Размещено в рубриках: ??????????????